Из первых уст: усадьба Войниловичей

Мокраны остались «за Саветамі», а Кунцевщина «пры Польшчы». Граница разделила надвое большое имение Войниловичей, которым семья занималась несколько веков. Тут хоздвор с фамильными вензелями под крышей, там родовая усыпальница с гробами, которые так и не обрели покой. Едем к Войниловичам. Хороший вариант для прогулки в выходной и настоящая машина времени.



Если от Минска поехать на Слуцк, или сразу «рушыць у кірунку Копыля», приедешь в деревню Красная Дуброва (Копыльский район) — весь путь около 150 километров. Еще в шести километрах — деревенька с привычным столичному уху названием Кунцевщина (Клецкий район).
Сейчас где-то здесь проходит межа районов, а 100 лет назад проходила граница между Польшей и БССР. Однако история у точек общая — всё это бывшее имение знатного рода Войниловичей.



Мокраны с руинами церкви, завода и уникальной усыпальницей
Небольшая деревня Красная Дуброва называется так лишь с 1961 года. «Спрадвеку» это место на Копыльщине звалось Мокраны.
В XVIII веке Мокранами владели Радзивиллы, а во второй половине того столетия имение выкупил пинский хорунжий Владислав Войнилович, представитель одного из наиболее древних белорусских родов.



Владислав Войнилович с супругой родили сына Ксаверия, который в 1812-м сражался на стороне Наполеона, пытаясь отвоевать независимость края от Российской Империи. Даже получил французский орден Почетного легиона. После поражения французов Ксаверий вернулся на отцовскую землю, занимался хозяйством и даже увеличил изначальный надел.
Глубоко вдаваться в родословную владельцев усадьбы в Мокранах не будем, тем более что запутаться в этой ветке Войниловичей немудрено: в какой-то момент в семье установилась традиция давать наследникам имена дедов. Так, сын того самого Ксаверия был Юзеф, а его сын — Ксаверий, а потом был снова Юзеф.



Первый Ксаверий Войнилович построил здесь небольшую одноэтажную усадьбу. Дом не выглядел шикарно, был из бруса лиственницы, с четырехскатной гонтовой крышей, на высоком фундаменте, с фасадов — четырехколонные портики с треугольными фронтонами.



Все это описывает Анатолий Федорук в книге «Старинные усадьбы Минского края». Несколько поколений Войниловичей собрали обширную коллекцию предметов искусства: портретов, серебра, фарфора, была и большая библиотека. После революции все это было разрушено.
Усадебный дом в Мокранах не сохранился. Но, несмотря на это, взглянуть на месте есть на что.




Все потому, что бывший маслозавод (здание XIX века), который развивали Войниловичи, был похож на дворец. Сейчас это руины.
Однако необычная для производственных зданий планировка налицо: стены разной высоты, башня. Стояло промышленное здание на берегу ручья, притока Морочи.





Из Мокран экспортировали сливочное масло. Многочисленные источники цитируют сборник «Краткие справочные сведения о некоторых русских хозяйствах», переизданный в 1904 году, где имение упоминается среди передовых в Российской Империи. Маслодельня Ксаверия Войниловича производила 500 пудов масла в год.
Коров редкой черно-пестрой породы привезли из Нижней Саксонии. На минуточку, XVIII век.
В усадьбе был основательный парк, в котором росли липы, грабы, барбарис, жасмин. Еще была теплица, где выращивали ананасы. Говорят, каким-то чудом белорусские ананасы даже поставляли на продажу в Варшаву и Киев.



Кстати, в траве и кустах по весне полно клещей — отправляясь в прошлое, надевайте подходящую одежду.
В советские годы молокозавод успел побывать детским домом, потом школой.







Туристы, побывавшие здесь в последние годы, рассказывают интересный факт: местные, объясняя, как проехать к зданию, называют его не «бывшая школа», а «молочный завод». Память — дело крепкое.
Правда, уже много лет историческая постройка просто разрушается под снегом, ветром и дождями.



Другие живописные руины — бывшая православная церковь Святого Георгия, построенная в 1865-м.
Это не первое культовое здание в Мокранах. Сначала в имении была униатская церковь, но она сгорела в конце 1850-х.



Стиль церкви в Мокранах описывают так: поздний провинциальный классицизм. Стены с простым декором: пилястры и кокошники над окнами.




Закрыли храм в 1930-х, последнего священника Василия Шиловича арестовали и отправили в лагеря. Какое-то время в здании была мельница — вибрация работающих механизмов не лучшим образом повлияла не стены.
Возле церкви было старинное кладбище. Если побродить, можно и сейчас отыскать надгробия.






Но самое уникальное, что хранит в себе бывшая усадьба, — крипта.
Усадебный парк вел к часовне, в цоколе которой была крипта. В этой усыпальнице хоронили представителей рода. Берегут покой места высокие пихты — аллею высадили еще при Войниловичах.

Мощные столбы разделяли пространство на три нефа. В стенах — ниши для гробов, их было 72. В апсиде находился алтарь для богослужений, то есть здесь фактически был подземный храм.
Внутрь сейчас можно попасть без проблем. Только ниши пусты: все разграбили в 1920-х.






Несмотря на всю трагедию места, сама удивительная постройка в холме дожила до наших дней. Сейчас дело плохо: перекрытия разрушаются. Но время не бежит слишком быстро, дает шанс опомниться и все-таки успеть сохранить уникальное место.
Прошлое и настоящее в Красной Дуброве совсем близко: неподалеку от холма с усыпальницей — обычный советский магазин.



В сельсовете в соседнем Семежево говорят, что стараются присматривать за территорией усадьбы: убирают, вешают новые таблички об историко-культурной ценности построек. Но на основательные работы средств нет. Есть ли у кого-нибудь интерес выкупить бывшее имение, в сельсовете не знают.
Кунцевщина с крепким хоздвором, церковью и часовней
Чтобы осмотреть вторую часть бывшего имения Войниловичей, нужно ехать в деревню Кунцевщину (раньше писали: Концевщина).



Сейчас между точками нашей поездки проходит граница двух районов: Копыльского и Клецкого. Примерно здесь же после 1921 года проходила государственная граница между Польшей и БССР.
Мокраны остались «за Саветамі», а Кунцевщина «пры Польшчы».



Последний владелец усадьбы Юзеф Войнилович незадолго до больших перемен успел перебраться сюда, в Кунцевщину. Перевез жену Анну Груздинскую, еще несколько родных, а также кое-что из хозяйства. По другую сторону, на маслозаводе, разместилась советская погранзастава.
В фольварке в Кунцевщине у Войниловичей был дом с садом и прудом. Дом, как и в Мокранах, не сохранился, а вот другим помещениям повезло больше. Построек ХIX—XX века тут сбереглось несколько. Среди них дом эконома (это человек, который отвечал за хозяйство), флигель.



В фольварке было масштабное производство: крупнейший в Минской губернии спиртзавод, пишут, что при нем был и поселок для рабочих.
Здания бывшего бровара выглядят бодро: из красного кирпича, вход для посторонних закрыт. Историки называют этот объект отличным примером промышленной архитектуры своего времени.
На одном из фронтонов высечена дата 1906, а еще инициалы Ксаверия Войниловича и герб владельцев.






Еще несколько лет назад в одно из бывших хозяйственных зданий было не войти, там располагались какие-то мастерские. Теперь дверь снята с петель, а сохранность постройки отдана на откуп совести первого встречного.






В Кунцевщине не было масштабного парка и оранжереи с ананасами, как в Мокранах. Но некоторые липы и тополя застали и времена, когда здесь прогуливались владельцы.
Несмотря на отъезд из Мокран, уже в 1939-м последнего собственника усадьбы Юзефа Войниловича все-таки настигли репрессии: мужчину вывезли в Сибирь, где он и погиб.
На местном кладбище стоит небольшая деревянная церковь Казанской иконы Божьей Матери. Она тоже из давнего прошлого: ее построили в XIX веке, службы проходят и сейчас.




Дверь в церковь закрыта, а вот в аккуратную деревянную часовню, которая стоит неподалеку, можно заглянуть. Впрочем, до этого стоит обратить внимание на необычную деталь. На часовне висит кованый флюгер. Рассмотреть непросто, на нем изображена Богоматерь.
Интерьер примечательный: внутри деревянная статуя Христа.





На многих постройках бывшего имения Войниловичей сейчас висят таблички: «Гісторыка-культурная каштоўнасць. Прычыненне шкоды караецца па закону». Таблички обновляются, и это хорошо.
Осталось дождаться времени, когда старинной усадьбе, разбросанной по двум деревням, причинят пользу.